Хлеборобы получают в среднем по 8 центнеров с гектара. Но на 12 тысячах гектаров снова ничего не выросло. В хозяйствах подсчитывают убытки.

Хлеб… на мусорке

Прошлый год в области был неурожайным. Этой осенью крестьяне смогли получить по 8 центнеров с гектара зерновых. Но это средний показатель, в управлении сельского хозяйства о нем говорят с осторожностью. Зерновые убрали пока только на трети площадей. Окончательный итог будет подведен, когда соберут все выращенное. Но уже сейчас известно, что есть хозяйства, где урожайность всего 2 центнера с гектара. Крестьян подвела июльская жара, говорят агрономы. В степи стоял зной 43 градуса!

– В этом году мы получим в лучшем случае 5 центнеров с гектара зерновых, – рассказывает глава хозяйства из Алгинского района Бектурган Едрисов. – Если подсчитать все наши затраты – это ничего. Денег едва хватит рассчитаться с долгами. Я в этом году засеял всего 500 гектаров. Качество зерна неважное, пшеница выросла щуплая. Дождей проливных не было все лето. Дожди были только грозовые, и то местами. Есть крестьяне, у которых посевы снова сгорели. Урожайность на них менее 2 центнеров. Крестьяне подали заявку на выплату страховки, но ее не принимают. Нужна справка метеослужбы, что не было дождей. Метеорологи ее не дают. По их данным, осадки были, но метео­станция у нас в Ильинке, это 100 километров от Алги, по той местности и дают справку.

То, что вырастили, крестьяне уже сдают водочникам. Для водки клейковина не важна, главное – крахмал. Принимают спиртзаводы зерно по 20 тысяч тенге за тонну, хотя семена нам обошлись в 30 тысяч. И крестьяне сдают. Потому что у всех долги и надо рассчитываться. Производители спирта – монополисты в сфере приемки зерна. Цены диктуют они. Интересно, что за 6 лет засухи ни один спиртзавод не обанкротился, они покупали зерно в Костанае и за 50 тысяч тенге, то есть деньги у них были и есть, и они еще нас обирают. Какие крестьяне несут затраты, чтобы это зерно вырастить, никого не волнует. Я, чтобы засеять 500 гектаров, только на семена отдал 1 миллион 800 тысяч тенге, около полумиллиона заплатил за горючее. Прибавьте страховку, зарплату, запчасти, технику... Кредит висит 5,5 миллиона. Нас обирают все. Как уборка или посевная – сразу поднимается цена ГСМ. Говорят, выросла мировая цена на нефть. Но мировая цена на зерно тоже растет, только мы это не ощущаем. Обидно, когда видишь, сколько хлеба валяется на мусорках. Он же стоит копейки! Раньше в столовых висели плакаты о ценности хлеба, о том, что его надо беречь. Я бы сейчас такие надписи на мусорных контейнерах сделал.

На зерне зарабатывают только те предприятия, которые имеют лицензию на вывоз. Они скупают зерно у нас по дешевке и перепродают за границу.

Что посеешь…

Как рассказывают крестьяне, сеять им пришлось товарное зерно из Костаная, закупленное областью. После нескольких лет засухи села остались без семян, государство решило оказать поддержку.

– Качество закупленных семян было неважное, в нем было много сечки, – говорят крестьяне. – Поджимали сроки, и мы посеяли, что дали. Сейчас думаем, как за эти семена рассчитаться. Некоторые брали по 100 тонн товарного зерна, отдавать же надо качественное.

– Крупное зерно у нас отберут, мертвые отходы вернут. Тем, кто брал по 100 тонн семян, вернуть придется 160-170 тонн, – подсчитывает Бектурган Едрисов.

Седьмой год без урожая

…По степной дороге едем в крестьянское хозяйство «Вадим» Алгинского района. К уборке здесь приступили неделю назад. Урожайность, рассказывают комбайнеры, 3-4 центнера с гектара. Недалеко от угодий «Вадима» поля крестьянского хозяйства «Аккорд». Уборку ведет единственный комбайн «Нива». Рабочий Анатолий Жармухамбетов не может вспомнить, сколько лет технике. Он то и дело ломается, но другого  в хозяйстве нет.

– О новой технике мы и не мечтаем, – говорит глава хозяйства Григорий Пилич. – Из 500 гектаров посевных площадей в этом году смогли засеять только 235. Урожай – 2-3 центнера с гектара. Солома хорошая, а колоса нет. Собранное у нас принимают по 25 тысяч тенге за тонну. Заниматься землей все сложнее. Почти у всех техника старая, только успеваем запчасти менять. Они стоят денег, но хватает их ненадолго – железки все китайские.

– Пальцы для сенокосилок, комбайнов раньше делали на «Сельмаше», – говорит Бектурган Едрисов. – Теперь завода нет, мы вынуждены покупать запчасти из Китая и по сути поддерживать экономику чужой страны. Почему бы «Сельмаш» не восстановить? Еще одна наша большая беда – кадры. Тем, кто занимается землей, 50-60 лет и старше. Что будет, когда они уйдут? Надо менять законодатель­ство о миграции, чтобы мы хоть узбеков могли нанять.

В крестьянском хозяйстве «Арай М» косить зерновые вышли 28 июля.

– У нас 1800 гектаров пшеницы, – рассказал Сагатжан Мирманов. –  Урожайность 5-6 центнеров с гектара. Все из-за неважных семян. Взяли мы их 180 тонн, теперь должны вернуть 240, причем 3-го класса, вот и думаем… Пока сдаем собранное на хранение. 20 тысяч, которые нам предлагают за тонну, копейки.

– В конце июня-начале июля, в период цветения зерновых, в области стояла сильная жара, был суховей, из-за этого зерно выросло щуплым, в нем мало веса, – говорит Жолтума Рахметов, начальник отдела растениеводства управления сельского хозяйства. – В Кобдинском районе с гектара получают по 5 центнеров, в крупном зерновом хозяйстве в Калиновке – вообще 3-4 центнера. Средняя урожайность по области пока 8 центнеров с гектара, но зерновые убраны сейчас только на трети площадей. Хороший урожай в этом году в Мартукском районе, там получают по 11,2 центнера с гектара, и Каргалинском, где урожайность 9,9 центнера с гектара. В хлебном Айтекебийском районе урожай в этом году ниже. Помешали жара и саранча. Государство помогло крестьянам горючим по льготной цене 71 тенге за литр и семенами. За семена сельские предприниматели должны рассчитаться деньгами. Зерно еще может подорожать, поэтому лучше его не продавать, но крестьяне вынуждены это делать – у всех долги. Выращивание хлеба обходится все дороже, растут затраты на его производство.

Актобе-Алгинский район-Актобе

Мягкая – на хлеб, твёрдая – на макароны

– Пшеница твердых сортов идет на производство макаронных изделий, – рассказывают специалисты. – Такой сорт требует больше влаги, и в нашей области его выращивают только в северных районах, он занимает всего 2-3% посевов. Наиболее ценной всегда считалась твердая пшеница, выращенная в нашей и Западно-Казахстанской областях.

Твердая пшеница дороже мягкой в 1,5 раза. Мягкая пшеница идет на производство хлеба и хлебобулочных изделий.

Сколько посеяли зерновых в области

2010 год - 731 тыс. га
2011 год - 588 тыс. га

Сколько посевов списали

2010 год - 570 тыс. га
2011 год – свыше 12 тыс. га

Сколько земли заброшено

26,9 млн га – площадь сельскохозяйственных угодий в Актюбинской области.
469,1 тыс. га земель сельскохозяйственного назначения остаются неиспользованными.

От 20 тысяч за тонну пшеницы

30 тысяч тонн семян закупила область для крестьян весной. Тонну зерна крестьяне покупали по 26500 тенге. Сегодня за каждую тонну отборной пшеницы им дают 25 тысяч тенге. Многие сдают урожай по 20 тысяч за тонну  спиртовым заводам, которые к качеству пшеницы менее привередливы.

Почему хлеб выбрасывают на мусорку?

	Игорь Цыганков, доктор сельскохозяйственных наук: – Такое у людей отношение. Нас воспитывали по-другому. Я вырос в большой семье, все ели из одного котла деревянными ложками. Кто не ел хлеб или ронял его, получал от деда ложкой по лбу. В 70-е я обучался в Питере. В городе, пережившем блокаду, особое отношение к хлебу. За обедом даже именитые ученые собирали со стола крошки и съедали их. Мы дома из белого хлеба делаем сухари, черный хлеб идет на квас.
	Рузалия Шакирзянова, начальник отдела департамента СЭН: – Пищевые отходы надо собирать отдельно. В колхозных столовых раньше собирали даже ополоски после мытья посуды, потому что там были только соль и горчица, и кормили этим свиней. Хлеб – продукт повседневного спроса, который не приедается, в этом его уникальность. Наши родители пережили голод, к хлебу у них было особое отношение, это передалось и нам. Хлеб можно утилизировать в любой семье. Я, например, делаю сухарики, перемалываю их на панировочные сухари, сейчас даже кириешки домашние делают.
	Балжан,  жительница Орска: – У нас он стоит дороже и на мусорке не валяется. Чтобы хлеб не выбрасывали, может, пекарням стандарты менять? Семьи сейчас небольшие, целой булки бывает много, разрезать его во многих магазинах отказываются.  Качество хлеба тоже не всех устраивает. Мои родственники пекут его сами. Хлеб и лучше, и дешевле.
	Кази Искалиев, заместитель председателя ТОО «Луч» Мартукского района: – Стали печь некачественный хлеб. У нас в поселке многие пекут его сами и городской  не покупают. Но хлеб никто не выбрасывает. Люди знают, какой это труд. Надо больше это показывать. Комбайнер, чтобы убрать зерно, трудится с 6 утра до часу ночи. Надо больше писать о крестьянском труде. Но поднимать цену на хлеб нельзя. Есть люди, которые и сейчас его могут купить не всегда.
	Валентина Галанова, пенсионерка: – Люди стали хорошо жить. А я помню, как в 46-м году, мне тогда было 7 лет, мама посылала меня на пекарню собирать крошки. У детей для этого были торбочки. Потом эти крошки бросали в суп. Сейчас из остатков хлеба я делаю сухари. Иногда собираю, отдаю подруге, она держит собаку. А остается хлеб, потому что пекут плохо.
	Талгат, 10 лет: – Наверное, потому что негодный бывает. Но лучше его не выбрасывать, а птичкам давать. Моя мама всегда поднимает хлеб, когда видит, что он на земле. Как растет хлеб, я не знаю. В школе мы проходили, только как его пекут.

Альмира АЛИШБАЕВА